| РАЗДЕЛЕНИЕ ТРУДА |
|
Почувствовав неладное, Рыжков пытался поднять цены на потреби-
тельском рынке (на не самые насущные товары, вроде деликатесов). В
него со всех сторон вцепились расплодившиеся к тому времени шавки -
и нардепы, и газеты.
На демократическом "фронте" тогда действовала уйма групп, выг-
лядевших как вполне автономные. Они были и в партии, и в комсомоле,
и в других официальных организациях, были и "неформальные" - воен-
ные, "солдатские матери", студенческие, женские, национальные, но
хуже всего дело было в СМИ. Как многоголовая гидра, они высовыва-
лись то с одной, то с другой стороны, разрушая все, что еще остава-
лось от государства. КГБ ничего не мог сделать, ему ходу не было в
партийные органы, а нити управления уходили туда - там назначали
редакторов СМИ (Яковлев, Фалин, Игнатенко).
Вот вся эта шатия, распределив роли, как шайка мошенников, и
"провернула дельце". Одни под видом "советников по экономике" под-
сунули "тухлую рыбу", а другие не позволили даже попытаться испра-
вить положение. Виноватым остался Рыжков, и какая-то доля вины на
нем лежит - нельзя руководителю быть таким доверчивым и подписывать
все, что подсовывают. Подсунула, предположительно, "группа Шатали-
на".
Удар был нанесен точно. Наши враги давно заметили самое боль-
ное место психологии советского человека - чувствительность к виду
пустых прилавков. Можно сколько угодно приводить статистические
данные о потреблении продуктов, но "брюхо - злодей" - никто не пом-
нит, как и что он ел в 1990 году, а вид очередей помнят все. Поэто-
му подрывная деятельность против СССР была сосредоточена на развале
товарно-денежного обращения, а даже не производства. Оказалось, что
для подрыва экономики не надо устраивать диверсии и теракты (хотя
многие считают, что и без этого не обошлось - уж слишком плотно шли
катастрофы в конце 80-х). Достаточно лишь развалить систему товар-
но-денежного обращения, и у всех создается впечатление, что в стра-
не ничего нет.
В действительности же, в сфере производства к 1990 году были
достигнуты невиданные ранее результаты - никогда ранее не выпуска-
лось и не потреблялось столько продовольствия и прочего - вдвое-
трое больше, чем в конце 90-х. Но... Прилавки были пусты. Я помню,
как в булочной "выбрасывали" шоколадные ассорти по Зр. 60к. - тол-
па, крики: "больше пяти не давать" и т. д. Во жили "бедные совет-
ские граждане"! Представляете подобное сейчас? А ведь сейчас мы
объективно едим в полтора раза меньше, чем в 1990-м году, если счи-
тать в среднем.
И обмен банкнот тогда, в 1991 году, даже если бы демократы
позволили правительству его провести, на самом деле уже не помог бы
- даже тех денег, что лежали в сберкассе, было гораздо больше, чем
товаров. А главное - дырка ниже ватерлинии (перелив денег из безна-
лички в наличку) не была заделана.
И помочь уже нельзя было ничем, кроме введения рыночных цен,
но пойти на это правительство не то не смогло, не то не захотело.
Это привело бы к росту цен в два-три раза, а ведь даже за робкую
попытку в этом направлении Рыжков был буквально растерзан СМИ. Тем
более что кое-кто лежал на рельсах.
Вообще-то рыночные цены иногда творят чудеса. Вспомним, напри-
мер, как возникала паника из-за соли - некоторые это еще помнят.
При цене 10 копеек за пачку каждый может безболезненно купить хоть
сто килограмм, а попробуй на всех паникующих завези в торговлю за
несколько дней! А вот при рыночных ценах для торговцев начались бы
золотые деньки. Они по случаю паники задрали бы цену рублей до де-
сяти. После этого каждый покупающий пачку соли платит 9 рублей 90
копеек штрафа за глупость, а торговец получает премию за сообрази-
тельность, за вычетом дележки с государством, если налоговая систе-
ма в порядке. И главное, не надо в пот вгонять верблюдов у озера
Баскунчак - по 10 рублей соль не стали бы брать мешками. В общем,
все это - тривиально, и демократические экономисты все это вполне
правильно говорили. Почему в советские времена этого не было сдела-
но? Возможно, начиная с Хрущева, с советской торговлей никто не мог
справиться. Она бы продавала по десять рублей, а чек бы пробивала
на десять копеек, вот поэтому, для простоты контроля, цены и были
фиксированы. А может быть, ситуация постоянного "дефицита" была
объективно выгодна правящим кругам, в широком смысле, включая туда
и торговых работников.
Вот в такой ситуации и появилось правительство Гайдара, отпус-
тившее цены. Парадокс заключался в том, что вот ему-то СМИ и нарде-
пы это разрешили, да еще и на референдуме 1993 года народ его прос-
тил и поддержал. Неспроста разрешили именно Гайдару, видимо, он был
нужен для чего-то такого, для чего Рыжков не годился.
Но получилось все совсем не так, как думалось.
Сейчас принято мягко подшучивать над прогнозами Пияшевой и Бу-
нича от 1991 года - что цены немного повысятся, а потом даже упадут
- на самом-то деле с 1992 года рост цен пошел в десятки тысяч раз.
Но у этих "светочей экономической науки" есть некоторое оправдание
- им и^ в голову не могло придти, что Гайдар начнет печатать деньги
так, как у нас и в гражданскую не печатали. Сейчас денежная масса,
оставшаяся от советских времен (она осталась, хотя банкноты и были
обменены не один раз) составляет лишь одну десятитысячную от выпу-
щенной реформаторами.
На самом деле рынок сам по себе не приводит к инфляции. В мире
полным-полно примеров устойчивых рынков с постоянными и даже снижа-
ющимися ценами. Рост денежной массы при Гайдаре не связан с рынком!
Зачем Гайдару понадобилось запускать печатный станок? Сейчас
он с умным видом говорит, что это было сделано, чтобы обесценить
ничем не обеспеченные денежные накопления, возникшие из-за непра-
вильной политики времен Горбачева. Гайдар выдает нужду за доброде-
тель - эти накопления были бы достаточно обесценены только за счет
роста цен - в те самые 2-3 раза.
Так зачем же он еще и начал печатать деньги? Он, возможно, и
не хотел, но был вынужден. Произошло это потому, что демократы если
и знали западную экономику, то по книжкам, а в книжках не все пи-
шется открытым текстом.