| ПОНИМАЛИ ЛИ РЕФОРМАТОРЫ? |
|
Понимали ли реформаторы, что они делают? А если понимали, то
хотели ли создать "устойчивую рыночную экономику, открытую миру"?
Что было действительной целью инициаторов реформ? Мы поймем это,
если проследим за поведением "реформаторов". При этом надо обратить
особое внимание на то, что Чубайс называет "тактическими ошибками".
Смысл некоторых из них очевиден, над другими приходится немного по-
думать.
Так, выпуск государственных казначейских обязательств (ГКО),
кроме обогащения кучки частных лиц и иностранных спекулянтов за
счет российского бюджета, привел еще и к тому, что вложения в ре-
альный сектор экономики стали невозможны. ГКО давали до 7% прибыли
в месяц. Ни одна экономика ни в одной стране мира никогда не росла
такими темпами, ни одно реальное производство никогда не принесет
такой прибыли. Если в любой стране ввести в оборот аналогичные цен-
ные бумаги, то ни один банкир не вложит свободные средства куда-ли-
бо еще, и инвестиционный процесс прекратится.
Вообще-то любому должно быть понятно, что при падении произ-
водства каждый богатеющий - богатеет за счет обнищания других. Все
нынешние состояния - суть результат ограбления граждан, даже когда
они об этом не знают. Например, некоторые состояния сложились в
период вывоза стратегических резервов СССР - о них мало кто знал,
но производили они сильное впечатление - до горизонта тянулись шта-
беля чушек никеля, меди, других цветных металлов... рельсы, бочки с
ферросплавами, ящики с подшипниками, законсервированные паровозы...
элеваторы с зерном, склады с тушенкой... Все это было заготовлено
рачительными хозяевами государства - Сталиным, Берия, Кагановичем -
на крайний случай, на случай угрозы нашему государству. Сейчас ни-
чего этого нет, зато есть Артем Тарасов, живущий в Лондоне, Хакама-
да, советующая российским гражданам богатеть, собирая грибы, и Бо-
ровой, оставлю его без характеристики.
Так все-таки, адекватно ли наши либеральные реформаторы вос-
принимают объективную реальность? Некоторые, видимо, не совсем, и
явно это проявилось в короткий период после финансово-политического
краха 17 августа 1998 года.
Напомню, что известный реформатор Борис Федоров, считающийся
видным экономистом и финансистом, сразу после краха 17 августа при-
вез к нам бывшего аргентинского министра финансов Кавалло. Этот де-
ятель в свое время навел в своей стране, разоренной сотрудничеством
с международными финансовыми организациями, относительный порядок.
Опыт Аргентины на короткий срок стал главной темой обсуждения в га-
зетах и на телевидении, в лексиконе экономических обозревателей по-
явилось новое выражение "каренси борд", означающее что-то вроде
"валютного регулирования" или "власти валютного совета".
В чем там, в Аргентине, было дело?
К 1991 году, после правления генеральских хунт, страна пред-
ставляла собой жалкое зрелище - правительство не могло или не хоте-
ло собирать налоги, а просто печатало для государственных нужд все
новые партии денег. Денежная масса росла, зарплату выдавали чуть ли
не каждый день, и приходилось ее тут же тратить, так как назавтра
она обесценивалась.
Тогдашний министр иностранных дел Кавалло предложил и реализо-
вал свой план, основной чертой которого была жесткая привязка объ-
ема национальной валюты к валютным запасам, причем курс фиксировал-
ся. То есть в стране начала ходить новая валюта, банкноты которой
являлись как бы нотариально заверенными копиями тех долларов, кото-
рые лежали в подвале Национального банка. Появился в банке новый
доллар - значит, можно напечатать очередную банкноту, и никак ина-
че. Также проводились глубокая приватизация и сокращение государ-
ственных расходов. И никакой индексации зарплаты!
Эта политика дала определенные, в том числе положительные, ре-
зультаты. Производство вроде бы оживилось, а если люди работают и
что-то производят, то жизнь становится лучше, это очевидно.
Но у политики "каренси борд" есть подводные камни. А что если
владелец песо придет в казначейство и поменяет его на доллар, чтобы
спрятать под подушку или вывезти из страны? Этот песо придется
уничтожить, ведь резервы страны стали на доллар меньше! А если
кто-то захочет закупить товар за рубежом? То же самое, денежная
масса страны должна уменьшиться как раз на цену партии импортиро-
ванного товара!
К сожалению, я не слышал, чтобы эти очевидные вопросы были за-
даны на одной из многочисленных пресс-конференций. А все просто.
Чтобы запас валюты не уменьшался, страна залезала в долги, брала
кредиты. Долги у Аргентины сейчас огромны. Ответ на второй вопрос
очевиден. Аргентина экспортировала больше, чем импортировала, и
вместо вывоза капитала происходил ввоз.
Если вы прочитали предыдущие главы, то вам станет ясно, почему
Аргентина после наведения минимального порядка стала инвестиционно
привлекательной страной.
Аргентина - страна приморская. Все основные центры сосредото-
чены либо на побережье теплого незамерзающего моря, либо в устьях
судоходных рек. Главное достоинство теплых морей - не мулатки на
пляже (хотя это полезно для индустрии туризма), а дешевизна тран-
спорта.
Аргентина покрыта пампасами (субтропической степью), которые
предоставляют лучшие в мире условия для крупного рогатого скота. Он
не нуждается в заготовленных кормах и круглый год обходится без
стойлового содержания. Себестоимость килограмма аргентинской говя-
дины - 5 центов, и колонны рефрижераторов с дешевым мясом уже мно-
гие десятки лет движутся на север в США по Панамериканскому шоссе.
Наша же буренка, для сравнения, съедает за полугодовую зиму 3 тонны
сена, которое крестьянину надо накосить и сохранить.
По сравнению с другими латиноамериканскими странами в Аргенти-
не хорошо развиты инфраструктура и промышленность. Благодаря мягко-
му климату энергоемкость их невелика. Сейчас там незначительные
расходы на госаппарат (а значит, низкие налоги): служебная машина
осталась, по-моему, только у президента, или что-то вроде того.
Коммунистические и профсоюзные организации разгромлены военными
диктатурами и деморализованы распадом СССР, и рабочие довольствуют-
ся тем, что им дают, тем более что в период кризиса им приходилось
работать и за 20 долл. в месяц. Правда, среднемировая зарплата в
условиях Аргентины обеспечивает вполне приемлемые условия жизни.
То есть местные издержки на производство в условиях Аргентины
существенно ниже, чем, например, в США, главным образом благодаря
низкой цене рабочей силы и меньшим налогам. Так что нет ничего уди-
вительного в том, что инвестиции в аргентинское производство пошли.
Даже в ходе южно-азиатского кризиса выводимые из этого региона ка-
питалы переводились как в ценные бумаги США, так и в экономику Юж-
ной Америки. Но результаты "аргентинского чуда" ой как неоднознач-
ны. Экономика на чужих капиталах ("мышьяк" - по Витте) - все равно
что правитель на иностранных штыках - очень неустойчивая штука. В
стране жуткая, небывалая безработица, долги Аргентины тоже растут,
и за ее накопления конкурируют собственная экономика и иностранные
кредиторы. Кто победит?
Вот эта политика и рекламировалась в сентябре 1998 года по
всем каналам, причем главным двигателем рекламы был бывший министр
финансов, бывший глава налоговой службы, видный реформатор Борис
Федоров.
И никто - или почти никто - не сказал с удивлением следующих
слов:
"Но позвольте! Ведь все последние годы именно эта политика и
действовала в России! Борис Федоров, в силу индивидуальных особен-
ностей, просто не понимает, что "валютный коридор", приватизация по
Чубайсу и невыплаты по государственным расходам, в том числе задер-
жки зарплаты бюджетникам - это и есть основные черты "каренси
борд". Но неужели и остальные реформаторы такие же?"
Действительно, именно "аргентинский вариант" реализовывался в
экономике России с 1993 по 1998 год, но вместо хоть какого-то ожив-
ления экономики он привел к ее полному краху. Ведь наша валюта до
17 августа была жестко привязана к доллару, хотя и не в пропорции
1:1 (но это и не требуется по правилам "каренси борд"). Помните
постоянные объяснения: "нужен кредит, чтобы заплатить пенсии"? Но
ведь пенсии платят рублями, а кредит-то в долларах. Типичная при-
вязка денежной массы к валюте, по-аргентински. Да она и сейчас сох-
раняется.
К слову, в прессе я встретил одну-единственную публикацию (и
опять в "Независимой газете") профессора Академии им. Плеханова М.
Дворцина, который также удивлялся, почему никто не заметил очевид-
ную идентичность политики "каренси борд" и "валютного коридора".
Сам Кавалло, когда ехал в Россию, видимо, думал, что в России
реализуется что-то вроде гайдаровской политики печатания денег,
действовавшей у нас в 1992 году. Поэтому его советы, как справиться
с эмиссией необеспеченной денежной массы, звучали несколько стран-
но. Ее тогда, в 1998 году. и не было! Еще он сходу начал рекомендо-
вать ввести в России свободное хождение доллара и разрешить гражда-
нам совершать сделки на мировом рынке. Кавалло ввел это в Аргенти-
не, и это помогло (в определенном смысле), но он просто не знал,
что у нас в стране это все уже существовало несколько лет, и не по-
могало, мягко говоря. То есть долги и безработица-то росли у нас,
как и в Аргентине, но производство не оживлялось.
Впрочем, побыв здесь несколько дней, он, похоже, уяснил ситу-
ацию. В своих выступлениях он сместил акценты на необходимость
улучшения сбора налогов - в этом у нас, действительно, есть отличия
от Аргентины. Но оптимизм в его выступлениях улетучился. Привлекать
валюту в производство и одновременно платить реформаторские долги
Россия не сможет! Ни один инвестор не даст и доллара в такую эконо-
мику.
Того, что за три дня понял Кавалло, Борис Федоров не понял и
за несколько лет, находясь на самой верхушке реформаторского руко-
водства. Его сравнивали тогда, помню, с танком. Ну, если имелся в
виду один своеобразный шведский танк - безбашенный и с сокращенным
экипажем...
Из этой истории можно понять, что среди реформаторов, часто
демонстрируемых по телевидению и рекламируемых в газетах, есть лич-
ности, абсолютно не представляющие, где они находятся и что делают,
или, точнее, для чего их используют на высоких постах. Чисто по-че-
ловечески, при этом, они могут быть, с чьей-то точки зрения, и
вполне приятными людьми.